1. "Во время блокады в Ленинграде умирало от 7 до 12 тысяч человек в день" - это вранье. Блокада - 872 дня (а если считать не до полного снятия, а только до прорыва, то на год меньше, т. е. дней 500). По Лурье, "умерло" от 3,5 до 6 млн, при довоенном населении Питера 3 млн (многие из которых эвакуировались либо ушли на фронт). Реальное число умерших - миллион примерно. Даже в самые тяжелые месяцы (вроде января 1942) умирало ок. 100 тысяч (в месяц), потом смертность стала падать и к осени 1942 снизилась почти до довоенной. Ну и с началом блокады голод и холод, естественно, настали далеко не сразу.
2."В городе не было канализации, воды, электричества, не ходил транспорт, было только радио." - опять же, только в самый тяжелый период. С весны 1942 началось восстановление. В апреле пустили трамваи.
3. "дата начала эвакуации. Если бы она началась в ноябре, а не 21 января, вероятно, было бы спасено еще 300 тысяч человек" - на самом деле эвакуация началась в июле 1941 (еще до блокады).
А что в ноябре того года на Ладоге начался ледостав (и возить по воде было уже нельзя, а по льду еще нельзя), это, понятно, мелочи.
И что в том же ноябре фрицы заняли Тихвин, перерезав единственную ж/д, идущую к Ладоге (хотя до озера она не доходила). И возить пришлось со станций за 200 км от озера, причем дорог туда не было, одни проселки. В декабре, правда, Тихвин отбили, но надо было еще восстановить ж/д, включая два моста.
4. "оборонная промышленность требовала цветных металлов: в город ввозили продовольствие взамен на металл и готовую продукцию ленинградских предприятий" - вранье.
5. "Жданов был человеком робким и больным, у него был диабет, проблемы с сердцем, и поэтому он не вылезал из бомбоубежища Смольного и честно говорил, что боится бомбежек." - откуда это "известно" и какая связь между диабетом и бомбоубежищем? Смольный был замаскирован, и масса людей бывала в блокаду в кабинете Жданова, на третьем этаже Смольного (а вовсе не в подвале каком-то).
Далее автор вещает про "Ленинградское дело" (1949-1952), не имеющее к блокаде прямого отношения (но как же не приплести репрессии). Воспевает "труды" Ярова и Ломагина. Возмущается празднованием годовщины снятия блокады ("когда во время 75-й годовщины блокады я вижу раздачу гречневой каши, разодетых в военную форму детей и пляски, мне кажется, что я нахожусь среди сумасшедших").
Я думал, что Лурье этот - борзописец какой-то, вроде Латыниной, ан нет - он кандидат исторических наук и преподает историю (!) в гимназии, им же якобы основанной. Сильно подозреваю, что после такого обучения выпускники твердо убеждены в необходимости каятся перед "европейскими гуманистами" вроде Маннергейма и фон Лееба.
Journal information