Детство и юность его прошли в Харькове, точнее - на пролетарской окраине Харькова. Там, по его словам, было два пути - либо уголовщина, либо работа на заводе, которых там было много (почему нельзя было стать, например, военным, моряком, врачом и т. д. - да мало ли профессий - неясно).
Так вот, Лимонов, по его словам, несколько лет воровал, но, к его счастью, не попался (хотя некоторые его подельники сели на нары). На работу он устраивался не надолго и лишь для того, чтоб не "привлекли" за тунеядство. Потом "взялся за ум" (как выразилась его мать) и пошел-таки работать на завод.
Затем он стал писать стихи, общаться с местной "богемой" и познакомился с женщиной намного старше его, работавшей в книжном магазине (а может, наоборот - сперва познакомился с нею, потом стал стихи писать). Уволился с завода, жил у нее в центре Харькова, а потом они уехали в Москву (где их никто не ждал, первая попытка переезда им не удалась - пришлось вернуться в Харьков...). Зарабатывал шитьем штанов (подходящую ткань можно было купить дешево, готовый же продукт стоил намного дороже).
В 1974-м, уже со второй женой, эмигрировал, жил в Нью-Йорке. Жена вскоре от него ушла. Сидел на "вэлфере" (пособие для безработных). Брался за любую работу - грузчика, землекопа и т. д. Жил в отеле, где все остальные обитатели были негры (причем в основном - проститутки, наркоторговцы и просто шпана). Пил, наркоманил, общался с гомиками и т. д. Ни эмигранты, ни, тем более, американцы его не печатали.
Лучшей его "позицией" в США стала должность слуги в доме миллионера. Тот то приезжал, то уезжал, а жена его и дети жили в загородном поместье и появлялись в городском доме нечасто. Когда никого из хозяев не было, Лимонову было вполне вольготно, зато когда они появлялись, порой ему приходилось бегать с 6 утра до полуночи. Он чистил хозяину обувь, готовил ланч и кофе, носил в стирку его одежду и т. д. Терпел истерики хозяина. Ну и подворовывал - покупая миллионеру новые трусы, за его счет брал такие же и себе, и т. д.
Потом Лимонов уехал в Париж (усмотрев там шансы на публикацию его книг). Жил там в холодной мансарде, считал каждый франк (отопление не включал из экономии), подбирал на помойке выброшенные кем-то овощи... Зато там его постепенно начали печатать (а потом даже гражданство дали).
Так и прошло лет тридцать, в 1990-м эмигрант Лимонов смог приехать в СССР. Поехал в Харьков навестить родителей (уже стариков). То ли встретил там, то ли просто вспомнил какого-то друга юности, советовавшего ему в свое время "не выделываться и быть как все". Я-то жил в мировых столицах, пишет Лимонов, а он до сих пор так и работает тут на заводе...
Конечно, советский работяга Нью-Йорков и Парижей не видал, он и в Москве-то мог не побывать ни разу в жизни. Но квартиру для себя и семьи он наверняка имел (как пишет Лимонов, отдельные квартиры в Харькове начали получать еще в его юности, т. е. в конце 50-х - причем не начальство, а простые люди). И мерзнуть, экономя на отоплении, или подбирать овощи на помойке, работяге тому и в голову бы не пришло. И кокаина с марихуаной он не пробовал, негров видел разве что по ТВ, да и то совсем не таких, с какими общался в Нью-Йорке Лимонов. Гомики же, если и встречались, свою ориентацию не афишировали. И не думал работяга о том, а будет ли ему завтра что поесть...
Лимонов-то в итоге "пробился" на Западе, но далеко не всем так повезло.
Journal information