В то же время тот же «историк» охотно присоединяется к критике в адрес Кривошеева ( http://www.solonin.org/new_sereznoe-issledovanie-po ), мол, тот оперирует недостоверными исходными данными. Т. е. теми самыми донесениями о потерях, которые Солгонин (когда ему это выгодно) выдает за заведомо верные! Прекрасно зная об их недостоверности. Такой вот «историк».
Именно в этом состоит одна из основных претензий к Кривошееву – принятие «на веру» донесений о потерях, безо всякого их сличения с другими документами и здравым смыслом. Об этом, например, статья Лопуховского и Кавалерчика: http://podelise.ru/docs/89408/index-221.html или в книге: http://www.litres.ru/igor-pyhalov/lev-lopuhovskiy/boris-kavalerchik/viktor-zemskov/igor-ivlev/umylis-krovu-lozh-i-pravda-o-poteryah-v-velikoy-otechestvennoy-voyne/ . Например, официальный (!) историк, д. и. н. Михалев насчитал в трех фронтах, оборонявших Москву в октябре 41-го, потери свыше 800 тыс. чел., тогда как, по донесениям штабов этих фронтов, за октябрь было потеряно всего 117 тыс. Или: полк. Каширский из штаба СЗФ определил потери этого фронта за июнь-июль - 57 тыс. чел. И это не исключение – таких примеров масса. Причем известно об этом явлении стало еще во время войны. В приказе Наркома обороны № 0270 от 12.04.1942 сказано, что «на учете состоит не более трети от действительного числа убитых». Или – нач. орг.-учетного отдела Генштаба РККА полк. Ефремов в справке от 1 мая 1942 г. заключил, что данные о потерях «совершенно не соответствуют действительности»: по ним должно быть в РККА (с учетом предвоенной численности, пополнений и заявленных потерь) - около 14 млн человек, а имеется только 9 млн.
…Брать за основу такие донесения о потерях – один из способов, которым кривошеевская команда «добивается» чуть ли не паритета потерь (наших и немецких). Охотно пользуется этим же шулерским приемчиком и Солгонин, хотя и с обратной целью. При этом «историк» сам же подробно пишет, что сплошь и рядом штабы не владели информацией о подчиненных им частях, а то и вовсе были отрезаны от них противником. Соответственно, в такой обстановке собрать достоверные данные о потерях зачастую не было никакой возможности. Т. е. имеющиеся в отчетах цифры - далеко не полные. Но это вовсе не мешает «историку», манипулируя ими, причитать «куда же подевались остальные?». Разница между двумя фальсификаторами в том, что Кривошеев все-таки вводит в расчеты некую (взятую «с потолка») поправку на неучтенные потери, а Марк Семенович такими «мелочами» не интересуется.
Ранее я уже упоминал книгу «белого» генерала Головина о русских потерях Первой мировой (войны преимущественно позиционной). В его выводах число «неучтенных» убитых даже превышает число учтенных. В условиях же маневренной войны 41-го недоучет погибших мог составлять не половину, как по Головину, и даже не две трети, как в вышеупомянутом приказе НКО. Об «остальных» в отчетах не было данных не потому, что они «разбежались» (как врет Солгонин), а потому что их судьба штабным была неизвестна.
Та же картина и с ранеными. Данные, на которые «опирается» Солгонин, обычно вполне соответствуют классическому соотношению – трое раненых на одного убитого. Но если данные об убитых, как указано выше, далеко не полные, то и о раненых – тоже. Как в силу той же обстановки, отнюдь не способствовавшей достоверному учету, так и в силу вышеуказанного соотношения 1:3.
Лопуховский приводит, кстати, несколько вариантов того, «куда делись остальные»: засыпаны или завалены на поле боя, похоронены местными жителями в воронках или траншеях, утонули в водоемах и т. д. Это их кости по сей день находят в лесах и болотах поисковики. И только такие подлецы, как Солгонин и его сообщники, могут этих воинов старательно обливать грязью.
Journal information